Под занавес сезона в Театре Вахтангова показали громкую премьеру -«Солнце Ландау»
Спектакль об одном из крупнейших учёных XX века, лауреате Нобелевской премии по физике, докторе физмат наук (с 25 лет), основателе научной школы, академике АН СССР, лауреате Ленинской и трёх Сталинских премий Льве Ландау, можно сказать, был задуман Анатолием Шульевым ещё в отрочестве.
Человека-легенды в истории советской и мировой науки, про которого говорили, что в «огромном здании физики XX века для него не было запертых дверей». Областей, фундаментальный вклад в которые внёс Ландау, не счесть: квантовая механика, физика твёрдого тела, магнетизм, физика низких температур, физика космических лучей, астрофизика, гидродинамика, квантовая электродинамика, квантовая теория поля, физика атомного ядра и физика элементарных частиц, теория химических реакций, физика плазмы...
Познакомившись с историей гения, режиссёр-постановщик и главреж Театра Вахтангова понял, что призван рассказать о нём, тем более, что помощь «неба» была очевидна. Команда подобралась на славу, артистам помогали физики из Сколково, доктор физмат наук Алексей Семихатов, на лекции которого студенты бежали, «как на экшн», и главное - в ней был «Лев Ландау» - артист Павел Попов. Идею спектакля-байопика дали Татьяна Осина и Марина Ошарина, они же написали текст, над которым впоследствии работали все вместе, и автор сценической композиции Шульев, и артисты.
Спектакль начинается с незатейливой песенки Эдуарда Хиля про счастье, на молодёжной радиопередаче слушателям представляют Льва Ландау. И он рассказывает молодёжи об элементарных частицах, из которых «состоит все вокруг», но фокус в том, сами они не состоят из ничего. «У них нет объёма, поверхности, формы, - объясняет учёный, - они не похожи ни на что из нашего опыта. Не ведут себя как бильярдные шары или шарики, и только набором чисел, описывающих их свойства, можем рассказать о них». Числа - так возникает в спектакле главное в жизни учёного понятие, которым он оперировал, совершая свои открытия. А дальше спектакль, едва начавшись, меняет свой ритм и настрой. Раздаётся скрежет автомобильных тормозов, страшный звук удара о мостовую - 7 января 1962 года по пути в Дубну учёный попал в аварию на Дмитровском шоссе. Два месяца комы, долгое возвращение к жизни, которому способствовал весь научный мир.
Этот факт из жизни физика и предопределил жанр спектакля - вспышки памяти. Спектакль идёт в сценографии Максима Обрезкова - серые колонны, композиция со ступеньками и стеной из стеклянных квадратиков, доска с математическими выкладками предстанут то студенческой аудиторией, то институтской лабораторией, то копенгагенским семинаром Нильса Бора, а то и тюремной камерой. Сейчас это квартира в бакинском доме, где маленький Лёва сражается со своими родителями за свободу от гамм, манной каши и поэтических опусов. И если отца (з.а.Александр Рыщенков) придерживавшегося жёстких методов воспитания, и называвшего сына «ничтожеством», он возненавидит на всю жизнь, то заботливая еврейская мама (н.а. Юлия Рутберг), склонная к гипер-опеке, одержит победу над непокорным. Ландау станет неразлучен со стопкой книг, вручённых матерью, и с этой его личной трибуны не раз прозвучат Лермонтов и Гумилёв.
Рыщенков сыграет ещё две роли - недалёкого ректора, которого Ландау назовёт «дураком», и злобного НКВД-шника. А Каролина Койцан сыграет несколько ролей, в том числе жён Бора и Капицы. Когда режиссёр прибегает к такому приёму, считаю, он хочет подчеркнуть, сколь схожи люди, вступающие с нами в контакт в разных сообществах.
Павел Попов ни к одному спектаклю не готовился так основательно: проштудировал всю литературу по квантовой механике, мемуары четы Ландау, общался с физиками в Сколково, отыскал видео с выступлением гения, и в спектакле звучит его текст. Создатели спектакля искали театральные решения, через которые можно было бы говорить о физике не занудно, именно так Павел Попов и Денис Самойлов играют отрывок, в котором Ландау с Лившицем, друзья по жизни, пишут учебник по теоретической физике. Знаменитый 10-томник, по которому до сих пор учат студентов. Актёры разыгрывают происходящее как пантомиму Дон Кихота и Санчо Пансы, в которой своя роль у каждого: «ни одной мысли, принадлежащей Лившицу и ни одного слова, написанного рукой Ландау».
Когда Ландау - из облака дыма - появляется в спектакле, яркий, взрывной, немного надменный, зал замирает - верим. Никакого внешнего сходства, от характерного кока волос отказались: спектакль строился на мыслях физика, единственное, артист придумал несколько механистичную походку. Его герой ходит лишь по прямым линиям, иногда резко останавливается, как бы закручивая вокруг себя вихрь, и делает характерный жест - одна рука резко вверх, а другой он как бы подпирает себя, касаясь ремня. Похоже на жест поэтов, читающих свои стихи. В игре Попова чувствуется, что он считает своего героя абсолютным гением, и - ему непросто его играть.
Самой выдающейся из своих теорий Ландау считал «теорию счастья» - работа, любовь, общение с людьми, исповедовал вольный союз мужчины и женщины в паре, полное равноправие, оба могли позволить себе романы на стороне. «Не знаю, насколько это правильно, - комментирует артист, - но не нам судить этого человека». Был у Ландау ещё один зарок, на любителя: не пить, не курить и ... не жениться. Ещё то испытание выпало великому физику. В одной из вспышек памяти из клубов дыма соткалась перед ним белокурая женщина в красном платье (костюмы Марии Даниловой) - из тех, о которых поётся в песне («Я готов целовать песок, по которому ты ходила...»). Конкордия. Кора. И 12 лет из их совместных 34-х он продержится по зароку, а перед рождением сына Игоря отправится в ЗАГС.
О семейной жизни Ландау что только не написано, и самой Корой издано откровенное - «Академик Ландау. Как мы жили», вот только чем больше «подробностей» откапывают интерпретаторы, тем острее желание не читать их опусы и не смотреть фильмы. Беспардонность, с которой «исследователи» влезают в личную жизнь гения, обескураживает, и та деликатность, с которой в Вахтанговском театре касаются этой темы, заслуживает уважения. Да, Конкордия Дробанцева, вступая в брак с Ландау, подписала «пакт о ненападении», который означал запрет на любой вид ревности, попирающей свободу человека, а, нарушив его, должна была заплатить штраф. И немалый. Да, эта белокурая красавица согласилась на это, и, случись ей участвовать в конкурсе - «Какую жертву ты принесёшь во имя любви», выиграла бы Гран-при, но не стоит забывать, что жертва была бы принесена во имя Ландау, единственного такого в подлунном мире. Друг друга они называли - Дау и Корочка.
Объём спектаклю придаёт то, что среди действующих лиц видим первых физиков мира, нобелевских лауреатов - датчанина Нильса Бора (з.а.Олег Макаров), создателя первой квантовой теории атома, которого Ландау считал своим единственным учителем, и Петра Капицу (з.а.Игорь Карташёв), советского физика, основателя Института физических проблем. Именно Бор и Капица, написав поручительские письма Сталину, спасли Ландау в 1937 году, когда он угодил за решётку по подозрению в причастности к студенческой листовке, в которой «вождя народов» называли фашистским диктатором. Капица взял его «на поруки», обязавшись докладывать НКВД о неправомерных действиях учёного. И именно Капица сумел достать за границей редкое лекарство, когда оно понадобилось Ландау.
А во время научной командировки в Европу, ещё в студенческие времена, Ландау встречался с Эйнштейном и Гейзенбергом, в Гёттингене посещал семинары Борна. Эпиграфом к разговору о «Солнце Ландау» создатели взяли гениальное высказывание нобелевского лауреата Вернера Гейзенберга, одного из создателей основ квантовой физики: «Первый глоток из сосуда естественных наук делает нас атеистами, но на дне сосуда нас ожидает Бог». «Названием «Солнце Ландау» мне хотелось подчеркнуть, что, несмотря на все противоречия, существующие в человеке, - говорит Шульев, - середина в нём солнечная, подобно Ландау, каким он был в тот момент, когда предрекал на лекции в Берлине существование нейтронных звёзд. Собственно, он сам стал той звездой, в астрономии их используют как маяки. Стал и кратером, и астероидом. Моцарт, Пушкин, Ландау - люди, по которым мы ориентируемся, они светят нам, и мы выстраиваем по ним свою систему координат».
Спектакль достойно представляет научный мир XX века. Впечатление такое, что входишь в некое пространство и проживаешь там целую жизнь (музыка Полины Шульевой, свет Александра Матвеева). Мне кажется, герой приблизился к зрителям. Совсем по-другому, по сравнению с пресс-показом, смотрится сцена «Прогулки» по Шагалу. Она стала более лёгкой, воздушной, Коре совсем не сложно парить над этим миром.
Нина Катаева
Фото Владимира Коробицына.
Свежие комментарии