Первой премьерой сезона в Театре «Сфера» стало «Лёгкое знакомство»
Историю о тонкостях любви с весьма обманчивым названием поставил главный режиссёр «Сферы», народный артист РФ Александр Коршунов. Любопытно, что написано «Лёгкое знакомство» десять лет назад 80-летним питерским автором - в декабре Валентину Красногорову исполнится 90. Пьеса поставлена на сцене четырёх десятков театров - профессиональных и любительских, переведена на восемь языков. Всего перу драматурга, прозаика и теоретика драмы, а также доктора технических наук, по первой профессии химика, принадлежит свыше 70 пьес, а также книги и статьи о драме и театре.
Автор приезжал на премьеру «Лёгкого знакомства» в «Сфере». Сегодня он - гость блога на "Mirtesen".
- Валентин Самуилович, как вы восприняли московскую премьеру вашей пьесы?
- На первый взгляд, эта пьеса кажется очень простой, на самом деле, она трудна для постановки. Из всех спектаклей по ней выделяю лишь несколько, меня удовлетворивших, в том числе московскую постановку Александра Захаренкова семилетней давности. Спектакль был поставлен в формате антрепризы, с хорошими актёрами. Зал на Камерной сцене «Сферы» был полон: режиссёр-постановщик Александр Коршунов и исполнители главных ролей Алексей Суренский и Валентина Абрамова, (в роли официанта - Арсений Мичурин и Денис Шац. - Ред.), сумели за два часа показать нам судьбы встретившихся двух «одиночеств». И если общение героев начиналось как бы с лёгкого заигрывания, этакого интересничанья, наблюдая за которым зрители готовы были подумать, что в таком духе всё и продолжится, то постепенно им стало понятно, что за всем этим стоят серьёзные человеческие проблемы. Недаром после спектакля ко мне подходили зрительницы и говорили - «Это про меня!», «И про меня!..» Я спросил одну: «Вы с кем-то знакомились в ресторанах?» Она засмеялась: «Нет, это вообще про меня!» Как драматургу мне было приятно сознавать, что они уловили в спектакле нечто, живущее и внутри них. Уже состоялось несколько премьерных спектаклей, и все они идут с неизменным успехом.
Особо хочу отметить прекрасную режиссуру Александра Коршунова. Внешне она скромна: он не стремится, как теперь принято, ослеплять зрителя экстравагантными трюками. Нет, всё внимание – на смысл происходящего, на актёров, на их действия и чувства. Роли разработаны удивительно точно. И исполнены безукоризненно, с предельной искренностью и самоотдачей. Даже бессловесная роль официанта придумана режиссёром и сыграна обоими исполнителями великолепно. Способствует успеху и элегантная сценография Ольги Коршуновой. Вот почему зрители, даже те, которые, по их словам, были настроены вначале скептически, признаются, что потом ни на секунду не могли оторваться от спектакля.
Многие современные пьесы, к сожалению, полны насилия, секса, жаргонных словечек, а моя, если вы заметили, написана полемически по отношению к тому, что считают современной драматургией. Меня иногда упрекают, что пьеса слишком литературна, но я сделал это сознательно. Сейчас на сцене часто изъясняются так: - «Ты чё, бля, пургу гонишь?» Почему-то такой трактирный жаргон считается современным, а нормальный человеческий диалог иным кажется «литературным». Язык драмы вовсе не должен, как считают многие, подражать бытовой разговорной речи. У него другие задачи. Подробно пишу об этом в своей книге по теории драмы. Драматургия - высокая литература, но это, конечно, не значит, что писать надо напыщенно.
- По «Лёгкому знакомству» недавно сняли романтическую мелодраму, где вы сценарист. Как вам понравился Ангел, который держит героев под прицелом своего лука?
- Ангел играет третьестепенную роль, появляясь на заставке в начале и в конце фильма. Там вообще многое изменено, потому что режиссёр стал моим соавтором как сценарист. Ему нравились натурные съёмки, город Сочи показан во всём своём великолепии. По-своему, фильм получился очень красивый и человечный, без надоевшей всем стрельбы и бандитов. Надеюсь, он будет долго жить, как все картины о человеческих чувствах. Конечно, театральная пьеса и сценарий - разные вещи, но всё же считаю, что расхождения не должны быть слишком велики, и драматург должен контролировать сценарий.
- Вы согласны с тем, как критики определяют вашу главную тему - любовь, взаимоотношения мужчины и женщины?
- И да, и нет. Тематика моих пьес разнообразна. Во многих ведущей является социальная тема, затрагивающая общественные проблемы. Естественно, зрители предпочитают вечные темы, и прежде всего, такую неиссякаемую, как взаимоотношения мужчины и женщины. Но «вечная» не означает «неизменная». Общество меняется, а, стало быть, меняются и люди, и их отношения. Сравните хотя бы времена «Домостроя» или даже то, что было каких-то лет двадцать назад, с тем, что имеем сейчас... Что касается конкретно «Лёгкого знакомства», мы говорили о спектакле с актёрами «Сферы», и сошлись на том, что он о достоинстве женщины. Об её праве быть свободной, определять свою судьбу, своего партнёра, искать его, добиваться и, если надо, бороться за своё счастье. Одним словом, быть достойной и в обществе, и во взаимоотношениях с мужчинами.
- Много ли видите в жизни подобных героинь?
- Считаю, из жизни надо брать не конкретных персонажей, а нечто общее. Конкретность приземляет, делает всё сиюминутным и скучным. А если у драматурга есть фантазия, он способен создать свой мир. Пьеса «Лёгкое знакомство» - не бытовая история. Её надо было придумать, а не списывать откуда-то. Вы заметили, что эта пьеса одновременно и смешна, и драматична. Действительно, юмор у меня часто сплетает драму с комедией. Сейчас появился термин – драмеди; возможно, большинство пьес у меня написаны в этом жанре.
- Но согласитесь, драматурги не очень-то восприимчивы к переменам в обществе и написанию актуальных пьес?
- Это у кого как. Пьеса – не газетная статья и не телерепортаж. Она не должна отражать сиюминутную реальность. Многие как раз стремятся быть актуальными, хватая лишь внешние признаки: употребляют лихой жаргон или разговоры болельщиков о том, с каким счётом «Динамо» победило ЦСКА или наоборот. Но это шелуха: сегодня актуально, а через два месяца уже нет. А если всматриваться и вдумываться в суть вещей, наблюдать за тем, в какую сторону меняются моральные ценности и образ жизни, понимаешь, что важна глубина. Надо стремиться быть современным не году, а веку. Мои ранние пьесы, написанные 50 лет назад, активно играются и академическими театрами, и молодёжными студиями. Значит, не устарели.
- По первой профессии вы химик-технолог, не мешает ли технолог внутри вас драматургу?
- Наоборот, помогает. Пьеса - это конструкция, выверенная система, как шахматная партия, разнообразная, но, тем не менее, поддающаяся анализу. И здесь, и там надо рассчитывать развитие партии на много ходов вперёд, предвидеть все повороты, знать, к чему стремишься, и чем в конце концов всё закончится. То есть, надо мыслить, а не только чувствовать. Конструктивный подход - это часть драматургического дара. Считаю, что мне это как раз помогло. А многие быстро сочиняют одну, две, три сцены, а дальше не знают, куда двигаться, и пишут, что бог на душу положит. Это всё равно, что сесть в поезд и не знать, куда он идёт: то ли в Питер, то ли в Новосибирск. Интеллект - такая же важная составная часть драмы, как и эмоции.
- Скажите, возраст имеет значение для драматурга? Вот вы далеко не юноша, а ваша пьеса производит впечатление, что написал её молодой человек.
- Это зависит от личности, кто-то дряхлеет в пятьдесят, а кто-то сохраняет живость ума до самой смерти, дело в натуре, а также в биологии и воспитании. Кроме того, доказано, что умственная деятельность сохраняет свежесть мозга.
- Следите ли за молодыми драматургами, о чём они пишут?
- Слежу. Более того, лет десять назад я организовал Гильдию драматургов Петербурга. Как известно, нашу профессию называют «профессией одиночек». Спектакль под руководством режиссёра делает коллектив - сценографы, художники, композиторы, актёры, рабочие сцены. И за всем этим следит пресса, пишут репортажи, рецензии, берут интервью, а драматург сидит дома и пишет пьесы. В социальном отношении он беззащитен, не получает пенсию, потому что считается, что «не работает». И перед театром зачастую он беззащитен, и вынужден лишь смотреть, как переделывают его пьесы, и ждать, согласятся ли вообще прочитать их, и встретиться с ним. Любая секретарша может сказать - «Оставьте в проходной», а потом пьесу просто выбросят.
И чтобы объединить силы людей, пишущих для театра, я связался с драматургами, а также с некоторыми актёрами, режиссёрами, переводчиками, и мы создали Гильдию драматургов Петербурга, которая успешно действовала. А спустя несколько лет, я инициировал создание Гильдии драматургов России, написал письма примерно двум сотням авторов, и мы создали такое объединение. Но, живя в Петербурге, я считал, что во главе его должен стоять человек из Москвы, имеющий солидный общественный вес... Тогда у нас ничего не вышло, впрочем, возможно, не пришли ещё времена, когда можно будет защищать коллективно наши интересы, как это принято у драматургов других стран.
Это я вспомнил потому, что в таких объединениях драматурги получают возможность общаться друг с другом, следить за творчеством коллег, обмениваться опытом, учиться. Я прочитал тогда сотни пьес своих товарищей. Что касается молодых, они не всегда способны выслушивать критику, ждут только похвалы.
- Вопрос как теоретику драмы: назовите три правила, которые должен выполнять драматург, если хочет писать интересные пьесы.
- Драма всем кажется простым делом, намного проще, чем проза: ну что там сложного, один герой вошёл, другой вышел, а Маша с Олей сидят и разговаривают. Какая тут теория? На самом деле, это очень сложный вид литературы, и в трёх правилах о нём не расскажешь. Первый капитальный труд по теории драмы - «Поэтику» - Аристотель написал более двух тысяч лет назад, и с тех пор теорией драмы занимались лучшие умы человечества. Романист и драматург мыслят по-разному. Например, действие романа «Анна Каренина» происходит в поезде, на балу, в «свете», на скачках, в Петербурге, в Москве и т.д. А действие драмы «Анна Каренина» происходит на сцене, и его разыгрывают актеры. Повествователь описывает то, что было «на самом деле», а драматург сочиняет спектакль, который совершается на наших глазах. Не где-то и не когда-то, а прямо сейчас, перед нами, Анна Каренина идет навстречу своей судьбе, и зрители на это смотрят, и это надо суметь показать. В романе же нет никакой сцены. Драматург должен видеть и слышать то, что он пишет, именно видеть, и в этом тоже особенность драмы. Здесь совершенно другая система построения образов, другие требования к языку и вообще всё другое, поэтому даже великим романистам не часто удаётся написать хорошую пьесу.
- Работаете ли над новыми вещами?
- Всё время. В этом году написал две пьесы на темы Священного Писания. Ведь ещё Евгений Вахтангов говорил: «Надо инсценировать Библию». И, действительно, она предлагает массу драматических сюжетов, актуальных на все времена. Одна из моих пьес - «Вирсавия», о том, как Царь Давид, увидев, как обнажённая красавица купается у себя в закрытом дворе, приказал привести её к себе. Это оказалось тем большим грехом, потому что её муж сражался в это время за царя... Эта драматическая история невероятно популярна, ни один великий художник не прошёл мимо этого сюжета. Широко известна, например, картина «Вирсавия» Карла Брюллова. Вторая пьеса – «Виноградник» - на не менее знаменитый сюжет ещё более современна. Вот, кстати, пример «актуальности», которая сохраняется три тысячи лет.
Сейчас работаю над новыми замыслами. В ближайшие недели состоятся премьеры в Республике Коми, Кемерово, Волгограде, Турции. Получаю множество приглашений на премьеры любительских театров в разных концах страны. Поддерживаю контакты с переводчиками. Жизнь продолжается.
Нина Катаева
Фото Владимира Коробицына
Свежие комментарии