В Малом театре состоялся пресс-показ по роману Набокова «Защита Лужина»
Можно сказать, сенсация, к этому самому известному среди широкой публики русскому роману Владимира Набокова, щемящему роману о человеке, никогда не обращался театр. В основе спектакля - жизнь шахматного гения (Михаил Зубарев) из «Защиты Лужина», история его бегства от жизни в игру и фантазию.
Лужин блестяще играет на турнире, но из-за перенапряжения у него случается нервный срыв, и его госпитализируют. Вернуть его к нормальной жизни не получается, шахматист начинает чувствовать себя игроком, причём с кем играет - с реальностью, которая вовлекает его во всё более фантастические ходы, требуя, чтобы он защищался. Заканчивается всё трагически - Лужин выходит из игры.
«Защита Лужина» - третий роман Набокова (1929), опубликованный под псевдонимом В.Сирин в эмигрантском русском журнале «Современные записки». После этого сразу же напечатан отдельной книгой в издательстве «Слово» (Берлин, 1930).
Спектакль Владимира Даная, он же автор сценической версии, сделанной очень близко к набоковскому тексту, идёт в условной сценографии Стефании Филатовой. Поскольку сцены в романе происходят в разных местах и быстро сменяют друг друга, нужно было придумать что-то такое, что позволило бы эти смены делать. «И мы остановились на монтажном окне, которое на протяжении спектакля перекрывается – то створкой с окошками, то сплошной стеной», – говорит Филатова. И это окно помогает создать образ сцены-коробки, своеобразной «защиты от жизни», повсюду сопровождающей Лужина. Напомним, что Набоков часто пишет в романе о всевозможных шкафчиках, ящичках и коробочках, в одной из которых его герой закапывает шахматы в саду их дачного дома.
Спектакль начинается со судьбоносной сцены знакомства шахматиста с будущей супругой. Отметив в беседе с журналистами сложность языка Набокова, режиссёр подчеркнул, что не стремился «облегчить» его. Напротив. «Мне хотелось максимально сохранить в спектакле то, что было заложено Набоковым, - сказал он. - Потому что, когда говорим о классике, время написания произведения не имеет значения, оно будет актуально всегда. Потому что речь всё равно пойдёт о человеке, о его взаимоотношениях с родителями и детьми, с женщинами. Вообще о взаимодействии людей с миром, как внешним, так и внутренним. И когда писатели пишут романы, думаю, всегда выбирают ту область, которой человек посвящает свою жизнь. В нашем случае это - шахматы, поэтому и возникает образ шахматного гения».
Всем понравился ответ Даная на вопрос о главном конфликте спектакля. «Лужин - гений, который не вписывается в реальность, - сказал он, - но конфликты с миром случаются у всех. Моя дочь, когда ей было лет десять, стала получать плохие оценки. Я спросил: «И, что же, Серафима, у тебя происходит с окружающим миром?». «Папа, с окружающими миром у меня война», - ответила она. - Вот так и у Лужина». Интересно, что в этой войне, как заключил режиссер, вряд ли можно определить победителя: и Лужин принимает решение выйти из игры.
***
В создании спектакля режиссёр избрал линейное повествование, на пресс-показе показали несколько сцен, озаглавленных латиницей. «Е5» – даже не любители шахмат знают, что так ходит чёрная пешка, и в сцене явлен конфликт Лужина с родителями его избранницы (Дмитрий Зеничев и Любовь Ещенко): они не признали шахматиста. Профессия Лужина представлялась матери нелепой, а сам он явлением немыслимым, и втайне она подозревала его в преступной деятельности. А вслух заявила, что «умалишённым по закону запрещено жениться». Но поскольку молодые объединились в противостоянии родителям, «Е5» оказался сильным ходом Лужина в защиту своей любви и семьи. Увы, обречённой. 
В сценах «Valentinov» и «Turatti» знакомимся с пиком трагедий Лужина, связанных прежде всего с Валентиновым (Константин Юдаев), жестоким шахматным менеджером Лужина-подростка, который бросил его в трудный момент, а теперь возник в качестве соблазнителя кинематографиста. И сколько бы жена не старалась оградить Лужина от шахмат, всё было тщетно, поединок с гроссмейстером-итальянцем Турати (Алэн Салтыков) приводит Лужина к нервному срыву. С этого момента игра становится его жизнью. 
«BDT» и «Madame» - эти сцены приподнимают завесу над личной жизнью пары. Жена заинтересованно общается с дамой из России (Наталья Калинина), негативно настроенной к её эмигрантской жизни, и, конечно же, с интересом слушает откровения гостьи о Большом драматическом театре. А в «Madame» в воспоминания детства углубляется Лужин, переживающий сцену их венчания, и кольцо, оказавшееся вдруг на пальце его левой руки, говорит о том, что герой часто выпадает из этого мира, в котором ни в одни рамки не вписывается... В этих сценах важны особые эмоции, потому что именно в «Защите Лужина» Набоков даёт волю чувствам, вспоминая о Родине... Сцена «Pardon», в которой Лужин, человек «с оголенным сознанием», по словам исполнителя, встречается с бывшим одноклассником Петрищевым (Алексей Мишин), одним из своих истязателей, демонстрирует именно это. Петрищев тщетно пытается вспомнить имя Лужина, но в ответ слышит одно: «Ошибка, ошибка! Моё имя звучит по-другому...».
Лужин в исполнении Михаила Зубарева порой напоминает большого ребёнка, который хочет добраться до сути окружающего его мира, но мир ускользает от него. Артист рассказал, на что он ориентировался, работая над ролью: «Лужин совершенно иначе, чем мы, видит мир. Я специально ходил в психиатрическую клинику, чтобы посмотреть на пациентов, и сразу оговорюсь, что не играю душевнобольного, но, мне кажется, мироощущение у людей, страдающих такими болезнями, схоже с лужинским. Шахматы помогают ему защититься от окружающего мира, отключиться от проблем: в игре все определённо и чётко».
Елизавета Долбникова играет альтруистку, полностью сосредоточенную на проблемах мужа. «В первом акте моя героиня цепляется за загадочность Лужина, - говорит она, - и по ходу развития сюжета начинает - наверное, даже больше в своей голове - это раскручивать. У неё появляется желание поддержать Лужина: как будто ей попался маленький птенчик, которого нужно спасти. И все свои силы она устремляет на него». Актриса рассказала, что создатели спектакля искали ответ на вопрос, можно ли было что-то сделать, чтобы трагического исхода не случилось. Сошлись на чьём-то мнении, что Лужину просто не повезло: ему так и не открылось, что между «жизнью» и шахматами («творчеством») «возможны отношения мирного сосуществования с уважением взаимных границ». Она сделала всё, что смогла, просто «защита» не сработала.
«Но никакого Александра Ивановича не было» - тяжело читать эту последнюю фразу из романа...
Нина Катаева
Фото Владимира Коробицына
Свежие комментарии