На земле нераскрывшихся вулканов
Часть 2
…Гулять по Железноводску, который, по словам Мандельштама, «карабкается на высокую гору», одно удовольствие, картины прошлого оживают, воспламеняя душевное волнение. И неожиданно экскурсовод подводит нас к одноэтажному домику на улице Семашко, 9 – к самой старой усадьбе Железноводска 1830-х.
Ныне над источником № 1, который посещал поэт, возведена ротонда, а в сквере, чуть в стороне, в 1988 году появился памятник Леонида Тазьбы. К сожалению, Тазьба уступил в конкурсе скульптору Бродскому, а то стоял бы его памятник у Красных ворот в Москве, на месте дома, в котором родился Лермонтов.
Последний день Лермонтова перед дуэлью расписан по часам, и можно было бы рассказать, что в день гибели поэт купил пять билетов в Калмыцкие ванны, что зафиксировано в местной книге регистрации «купальных билетов» за 1841 год, и, судя по всему, не терзался дурными предчувствиями, а также о том, что к нему приезжали гости, среди которых была его кузина Екатерина Быховец и брат Пушкина Лев, его друг. Они гуляли в роще, и, по воспоминаниям Быховец, она держала поэта под руку, и когда у неё с головы свалилось бандо (обруч – Ред.), Лермонтов поднял его и спрятал в карман, … это окровавленное бандо нашли потом в его сюртуке. Можно было бы рассказать, как эта компания поехала потом в кофейню Рошке, где отобедала, и откуда Лермонтов скрылся в неизвестном направлении… Но предлагаю послушать монолог нашего экскурсовода.
«Знаем, что, как ни старалась бабушка добиться прощения для внука за дуэль с Барантом, ей это не удалось, но хотя бы отпуск. Михаил Юрьевич уехал в Петербург и подал очередное прошение об отставке. Военная служба его не интересовала, он хотел заниматься литературой. Император не подписал и это прошение. Но бабушка почти договорилась о продлении отпуска, а Лермонтов… решил сходить на бал. Светские львы, увидев на вечере графини Воронцовой-Дашковой опального поэта, оскорбились и донесли на него. И после бала Лермонтов получил то самое предписание про 48 часов.
Он едет на Кавказ, в Туле встречает Алексея Столыпина, двоюродного дядю и друга, направлявшегося туда же, и они едут вместе. Вначале в Ставропольскую крепость, потом в Дагестан, где воевал их Тенгинский пехотный полк. Едут в действующую армию. Переночевали на одной из почтовых станций, а утром Лермонтов предложил: «Поехали в Пятигорск, сейчас там хорошо, там Верзилины (семья Петра Семёновича Верзилина, сослуживца генерала Ермолова, соседа Лермонтова по Пятигорску, благодаря трём «верзилинским грациям» – Аграфене и Надежде, дочерям от первого и второго брака, и падчерице Эмилии, привлекала в дом молодых людей. С самим генералом, служившим летом 1841 года в Польше, Лермонтов, судя по всему, знаком не был, но на балах в его доме бывал часто. Сохранились его экспромты, посвящённые сестрам. – Ред.)…».
Столыпин ехать отказался. Тогда Лермонтов, достав из кошелька полтинник, сказал: «Сейчас брошу монетку, решкой вверх - едем в Пятигорск, орлом - тогда в полк. «Хорошо», - согласился Столыпин. «Натура – дура, судьба индейка, а жизнь копейка» - именно так говорят, когда хотят показать пренебрежение к жизненным передрягам или сожалеют о своей или чьей-либо неудачной судьбе, так что эту фразу в «Герое нашего времени» (запись из дневника Печорина от 16-го июня касательно его дуэли с Грушницким) автор написал про самого себя. Монетку бросили - упала решкой вверх, поехали в Пятигорск.
Через два месяца, в июле, решили переехать в Железноводск, - так в первой половине XIX века делали все, кто приезжал на воды. Лечились на всех курортах: начинали в Пятигорске, потом ехали в Железноводск и Кисловодск. Жильё в Железноводске забронировали ещё в мае. Приехать туда должны были 8 июля, но явились рано утром 14-го. Отъезд пришлось отложить, потому что 13 июля в доме генерала Верзилина давали бал, и они были приглашены. Поэтому задержались. …На том балу Мартынов и вызвал Лермонтова на дуэль.
Случилось это вечером, и вот суд да дело, закончился бал, светает, конечно, Лермонтов поначалу сомневался, надо ли ехать в Железноводск, но друзья уговорили – «Поезжай, глядишь, Мартынов остынет, и всё утрясётся». 14 июля поэт приехал в Железноводск, переночевал в доме Карповых, 15 июля до обеда был здесь, потом поехали в немецкую колонию Каррас, это нынешний посёлок Иноземцево, пригород Железноводска. Там в доме на Рошке немка держала кофейню с лучшим в округе кофе, они отобедали, а ближе к шести вечера Лермонтов оставил шумную компанию, и, не сказав никому, куда уезжает, отправился к месту дуэли. Где и погиб. …Тело, знаем, отвезли в Пятигорск и похоронили на Пятигорском кладбище. Через восемь месяцев бабушка перезахоронила его в Тарханах, в родовом склепе Арсеньевых.
Такого исхода дуэли никто не мог и предположить, потому что все они были приятелями. Когда противников развели, они расположились по склону Машука так: выше, повернувшись правым боком к Мартынову, стоял Лермонтов, ниже Мартынов. Когда была дана первая команда, стрелять не стали ни тот, ни другой, но потом их поторопили, потому что разразилась гроза: ливень, молнии, беспрерывный гром… Один из секундантов не выдержал и закричал – «Да стреляйте же наконец или я вас разведу!» И тут Лермонтов сказал Столыпину, но так, чтобы слышал Мартынов, - «В этого дурака стрелять я не буду», и, подняв руку вверх, разрядил свой пистолет в воздух. Вот тут он и допустил ошибку, стоившую ему жизни. Вытянув руку вверх, он открыл своё тело, а если бы оставался стоять, как прежде, пуля, скорей всего, попала бы в руку, и рана была не смертельной. …Пуля вошла справа под ребрами и вышла слева между пятым и шестым, это было ранение навылет. Между ними было 15 шагов».
Никакого музея на подворье Карпова открывать не собираются, это частный дом, у которого есть владелец. По словам экскурсовода, он собирается делать ремонт, а потом, возможно, устроит в доме гостиницу. Мемориальная табличка – это всё, что напоминает потомкам, что здесь провел последний день своей жизни великий русский поэт.
«Мое грядущее в тумане,\Былое полно мук и зла…\Зачем не позже иль не ране\Меня природа создала?\К чему творец меня готовил,\Зачем так грозно прекословил\Надеждам юности моей?..\Добра и зла он дал мне чашу,\Сказав: я жизнь твою украшу,\Ты будешь славен меж людей!..\И я словам его поверил,\И, полный волею страстей,\Я будущность свою измерил\Обширностью души своей;\С святыней зло во мне боролось,\Я удушил святыни голос,\Из сердца слезы выжал я;\Как юный плод, лишенный сока,\Оно увяло в бурях рока\Под знойным солнцем бытия.\Тогда, для поприща готовый,\Я дерзко вник в сердца людей\Сквозь непонятные покровы\Приличий светских и страстей».
(продолжение следует)
Нина Катаева
Фото автора
Ессентуки-Москва
Свежие комментарии