Народный артист России, певец и музыкант рассказал о судьбоносных моментах карьеры и творческих планах 
Игорь Скляр родился в семье курских инженеров в 1957 году. Шестнадцатилетним подростком случайно попал в кино, сыграв в фильме «Юнга Северного флота» главную роль, тогда и испытал, что такое слава. Домашний телефон от звонков девчонок разогревался так, что впору было его остужать. Но иные ровесники-зрители выражали свою «признательность» тем, что приходили колотить самого знаменитого мальчика Курска из школы №6, так что Игорю с друзьями пришлось научиться драться. Его и дальше приглашали сниматься в кино, и десять лет спустя, сыграв джазового музыканта Костю Иванова в фильме Карена Шахназарова «Мы из джаза», он испытал всесоюзную славу. В Ленинграде фильм шёл три недели при переполненных залах, вышла пластинка с песнями, а на Невском он впервые тогда услышал, как стайка девчонок бросила ему в спину - «Смотри, «Старый рояль» пошёл…»
К этой поре он стал уже актёром Ленинградского Малого драматического областного театра, в котором проработал около двадцати лет. Играл остро драматические роли - по Фёдору Абрамову, Достоевскому, Вампилову, Голдингу. В 1985-ом снялся в фильме «Начни сначала», и песня «Комарово» подтвердила его феноменальную популярность. Артист активно снимался в кино, на отдых было отведено время с 11 вечера до 11 утра, между вечерним спектаклем и первой репетицией. «Едва выдавалась минута, - рассказывает Скляр, - мы бежали в рестораны наверстывать упущенное за день, это время до перестройки считалось периодом махрового застоя, умерли Брежнев и Андропов, у власти был Черненко. А я был молод, холост, богат, снимался во всём, что предлагали, когда вышла «Комарово», вообще проходу не было, зайти поужинать в ресторан было невозможно. И лишь в конце 80-х я сделал перерыв, увидев, что предлагают одно и то же – весёлого, заводного парня, подумал, а что будет, когда мне исполнится 30-40, завод закончится, зубы выпадут, и волосы поседеют. Именно тогда я понял, что в театре другая жизнь».
Куда уходит детство
Творческая встреча состоялась в минувшем декабре накануне 65-летия артиста, и на ней Игорь Скляр произнёс целый монолог в честь своего детства, смены поколений, младшими считает тех, кто моложе его лет на 25-30, и проблем человечества. Вспомнил, как в школе в его времена считали на счётах, чернильницы-непроливайки носили в специальных мешочках, а в тетрадях-прописях писали крючки и кружочки, придавая большое значение почерку. А какие ружья, пистолеты, самокаты делали мальчишки своими руками, Игорь пять лет играл в хоккей 12-килограммовой клюшкой, которую сам спаял и склепал. В каждом дворе была своя футбольная команда, каждый подросток должен был уметь что-то делать, иначе он был «никто». А потом наступили другие времена, развивались технологии, появилась масса информации, и чем больше её было, тем меньше человек работал своей головой. Более того, появилась возможность заработать хорошие деньги, показывая неприличную часть тела.
Трёхэтажный дом №13, в котором жила семья Скляров, стоял на территории бывшего женского монастыря, где располагалось 20 корпусов, большие дома, сараи, голубятни, общественный туалет, была даже гора во дворе. Дом хрущёвских времен, но кирпичный, со сталинскими отголосками. Будущий артист впервые задумался о жизни, когда заговорил с мамой о брюках клёш, «как у всех», и она спросила – «Все топиться пойдут, ты тоже пойдёшь?» К шпане Игорь себя не причислял, но в дворовой жизни участвовал, и девочек из другого района, зная, чем это грозит, провожать ходил, и особыми умениями отличался. Отлично играл в футбол, мог на глазах у всех очистить лимон и съесть, пускал пузыри через глаза, с балкона через форточку забирался в квартиры и открывал их хозяевам, забывшим ключи.
«Человеческое сообщество состоит из людей, живущих бок о бок, - рассуждал артист, - вместе играющих в детстве, а потом взаимодействующих во взрослой жизни, и чем в более комфортных условиях живёт человек, тем более изнеженным и рыхлым становится, а вспомните, чем кончали все империи, - шумеры, египтяне, греки, римляне, когда приходили к большой власти. И почему начал нервничать Борис Годунов у Пушкина, что шестой год «царствует спокойно», всё и закончилось «кровавыми мальчиками в глазах». Пушкинский гений определил этот момент: когда всё слишком хорошо, это нехорошо».
Послушав такие рассуждения, журналистка спросила Скляра, хотел бы он топить дровами и ездить на лошади? «С удовольствием, - ответил он, - если бы за лошадями убирали навоз, а то в начале 20 века, перед появлением трамваев, все улицы были завалены... А я и так топлю камин березовыми дровами, и если бы процентов 70 населения согласились так топить, я первый бы ратовал за это. Во всяком случае, это даёт возможность человеку добывать хлеб в поте лица своего, а когда хлеб достаётся просто так, к нему и отношение соответствующее. И не осудишь, эти люди родились десятью годами позже, а мои ровесники ещё помнят, как по дворам ездили инвалиды на тележках с гармошками, ходили точильщики с точильными устройствами на плечах – «Точим топоры, ножи, ножницы!» А в семь утра во двор приезжало «Молоко», и тебе из большого бидона наливали его в банку. Было немало трудностей, но мы преодолевали их, и это объединяло нас. А сейчас появилось немало тех, кто считает себя выше, умнее, способнее остальных. Расхождения чувствую уже с людьми 1964 года рождения, которые родились всего на семь лет позже, но ко всему относились иначе, потому что смыслы угасли. То и дело можно было услышать, как человек винит в своих неудачах кого-то, а это точка зрения слабака, если что-то не получается, подойди к зеркалу и увидишь того, кто виноват.
А ещё можешь написать на листе бумаги, что хотел сделать, и что сделал, а то прожектов в головах море, а руками при этом делать ничего не умеют. Только рассуждают, потому и внимание у молодых клипово-зауженное, с ходом времени спорить трудно, но ещё хуже безоглядно поддаваться ему. Многие философы считают цивилизацию аномалией, которая ничего хорошего не сулит Вселенной в силу нашей тяги к постоянному испытыванию новых ощущений. Но у человечества нет выбора».
Быть артистом
«Думаете, почему артисты так ранимы, часто пьют, бывают замечены в безобразиях, выпрыгивают из окон? – спросил аудиторию Скляр. - Потому что наш инструмент, глина и мастерок – это мы сами, любая роль – всё равно ты сам. И нет более неприятного момента, когда зритель пристаёт к тебе: «А что вы такой хмурый, в кино был весёлый?!» А артист просто сосредоточен, ему сейчас на сцену выходить. Помню, как Аркадий Райкин приходил к нам на дипломные спектакли, шёл по стенке, казалось, что не дойдёт до сцены, его поддерживали, и голос был едва слышен. Но выходил на сцену – фонтан, искры, фейерверк, задор, юмор! Жалко, когда люди пытаются подменить душу техническими средствами, у тех, кто оснащён ремеслом, это неплохо получается, но заниматься хочется тем, о чём Пушкин говорил – «Над вымыслом слезами обольюсь!..»
Когда одного артиста спросили, как ему удаётся добиться такого проникновенного взгляда, он ответил: «А я сижу и перемножаю большие числа». Никого не касается, что вспомнилось актёру во время монолога Достоевского, я могу, например, «Судьбу человека» вспомнить: «Ваня, ты знаешь, кто я?» - «Кто?!» - «Я папка твой!..» Всегда переключаю этот момент, когда показывают по ТВ…, а в другом месте подкладываешь моменты из личной биографии, а она у меня насыщенная».
Когда призвание сама жизнь
Да, своим призванием Скляр считает саму жизнь. В середине 80-х не стал эстрадным певцом, куда усиленно звали, потому что эстрада была уже сильно «запенена» и увлечена «понтами». А джазовые композиции и песню «Комарово» он поёт и сегодня. И на театральную сцену выходит, и в кино снимается. Так, на днях пересмотрел по ТВ детектив «Икра» (2017) - о продаже икры за валюту, где сыграл министра рыбного хозяйства СССР. А в прошлом году снялся с молодыми актёрами, в частности, с Кириллом Кяро, в картине «Право на свободу», сыграл милиционера, который из законника превратился в сочувствующего бездомным людям и стал им помогать. В кино у актёра был интересный опыт съёмок в норвежской криминальной драме «Секретная боль» (1999) у Кэролин Фрогнер. Фильм снят по трём рассказам Кнута Гамсуна, которого называют «норвежским Достоевским», и Скляр неплохо знает его творчество. Действие перенесено в наши дни, Игорь сыграл Владимира - «чёрного человека», друга-соглядатая при главном герое.
Игорь Борисович живёт с семьёй в Павловске, под Петербургом, на пресс-конференции он припомнил, как в 1975-ом приехал поступать в ГИТИС, и оказавшись ранним утром на Калининском проспекте в Москве, пообещал себе, что обязательно завоюет этот город. Но с ГИТИСом не заладилось, и с компанией таких же соискателей он отправился в Ленинград, и, оказавшись утром уже на Аничковом мосту, перед «парнем с конём», знакомом с детства по известной картинке, не стал ничего обещать, а просто ощутил, что хочет здесь жить. Окончил институт, работал в МДТ, потом в Театре-фестивале «Балтийский дом», снимался в кино. Получил землю в Павловске, построил дом, посадил сад, у него есть две собаки, рядом кони, рыбки в пруду, - чего ещё желать, спрашивает. Счастливый человек Игорь Скляр.
А городской парк в Павловске не сравнит ни с Тюильри, ни с Булонским лесом, настолько он прекрасен и дик, что в нём можно заблудиться, что с Игорем и случилось, когда он гулял там однажды с маленьким сыном. Особенность парка в том, что он рукотворен, его создали художники, сажая редкие породы деревьев, на склоне реки удобно разыгрывать представления. У артиста немало музыкальных инструментов, которые так и хочется назвать коллекцией. Есть мандолина 40х годов, на которой играл в оркестре техникума его отец, французский саксофон, подаренный на 50-летие женой, несколько флейт, губных гармошек, гитары, пианино, были две барабанные установки. Была скрипка 19 века, привезённая из немецкого плена, но она исчезла.
Есть у Скляра и своя формула жизни: «Жить надо по гармонии, которая вечна, а не по моде, которая делается для денег». «Жизнь продолжается, - говорит он, - и бывают моменты, когда надо совершать волевые поступки, и внутренне каждый устраивается по-своему. У Серафима Саровского сказано: «Обрети мир в сердце своём. Спасись сам, и рядом с тобой спасутся тысячи». Если бы каждый занимался самим собой в продвижении вверх, по чуть-чуть каждый день, люди лучше бы понимали друг друга».
Нина Катаева
Свежие комментарии