Герои «Большой тройки» боролись с тёмной силой, и они выиграли

Спектакль Малого театра «Большая тройка (Ялта-45)» обретает вторую жизнь

 «Большую тройку» ставили к 75-летию Победы, но из-за пандемии перенесли премьеру на начало сентября, в связи с современными событиями, спектакль обретает вторую жизнь. На днях в театре состоялась встреча постановочной группы со студентами и преподавателями московских вузов, которым предоставили редкую возможность услышать от народных артистов России - режиссёра спектакля Андрея Житинкина и исполнителей Василия Бочкарёва (Председатель Совета Народных Комиссаров СССР), Владимира Носика (Президент США), Валерия Афанасьева (Премьер-министр Великобритании), как они работали над постановкой.

В спектакле идёт речь о Ялтинской конференции, которая состоялась в феврале 1945 года в Крыму. В Ливадийский дворец, неподалёку от которого по ночам ещё завывают овчарки, брошенные немцами, приехали лидеры антигитлеровской коалиции - Сталин, Рузвельт и Черчилль, чтобы определить границы Европы после победы над нацистами. Спектакль поставлен по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона. На наших глазах вершится мировая политика, перекраиваются границы государств, от чего зависят судьбы миллионов людей. И делают это усталые немолодые люди, которым в данный момент в одинаковой степени необходим мир.

Важно заметить, что почти все создатели спектакля - дети войны подобно н.а. Борису Клюеву, который, будучи тяжело больным, до последнего репетировал роль Рузвельта и надеялся сыграть премьеру. Но судьба распорядилась иначе: артиста не стало 1 сентября 2020-го, а премьеру сыграли через два дня, в день окончания Второй мировой войны, и посвятили ушедшему коллеге. Спектакль по собственной сценической версии поставил Андрей Житинкин, им же точно подобрана музыка Эннио Морриконе и Гленна Миллера и кадры кинохроники. Пьеса привлекла режиссёра непредвзятостью взгляда, Свенссон, которому нет и пятидесяти, много работал в архивах, и, конечно, разыскал немало любопытного. «Наш спектакль - это история страстей, - говорит Житинкин, - мы показываем то, что творилось за кулисами переговоров: бессонные ночи, адская работа, не боимся говорить о слабостях и болезнях наших героев. Мало кто верил, что «большой тройке» удастся договориться, но эти три выдающихся лидера, такие разные, всё же нашли возможность диалога. Ключевой в спектакле стала сцена, которую мы воспроизвели по известному всему миру фото, где участники переговоров сидят на фоне Ливадийского дворца и смотрят в сторону моря».

Житинкин подчеркнул, что спектакль поставлен в жанре художественной реконструкции исторических событий, поэтому актёрам следовало быть осторожными и держать дистанцию. «Мы не гнались за этнографической точностью, - говорит режиссёр, - не вступали в полемику с историками, но, реконструируя исторические события, конечно, хотели дать взгляд на них из сегодняшнего дня».

Постановщика радует множество молодёжи на спектаклях, их непосредственная реакция на кинохронику, когда во время салюта москвичи просто сходят с ума от радости. «Это же наши родители!» - восклицают молодые, а люди постарше делятся откровениями: «В хронике, когда наши военные в касках бросают фашистские знамёна на площадь, я всё искала отца, он там был…» Однажды Житинкин спросил юного зрителя, почему он пришёл на этот спектакль, и тот удивил: «Изучаю биографию Черчилля, это выдающийся деятель». И когда режиссёр видит, как молодой человек через весь зал несёт цветок гвоздики актёру, он понимает, что «связь времен» не прервалась.

Выступая на встрече, создатели спектакля коснулись личных потерь, у Андрея Житинкина пропали без вести на войне оба деда, ни одного из них он не видел. У Валерия Афанасьева под Сталинградом погиб дядя Георгий, родной брат отца, и матери будущего артиста не раз приходилось слышать от вдовы – «Как же Валерка похож на него!» «Я даже стихи писал, - говорит артист, - у меня есть строки – «Вы все сегодня за моим столом,\Не пал, Георгий, ты под Сталинградом,\Снимай шинель, присаживайся рядом,\Вы все сегодня за моим столом…» Отец Валерия Алексеевича тоже воевал и, к счастью, остался жив. За «столом» артиста сидит и его любимый тесть, воевавший под Кенигсбергом и получивший много ранений: невозможно  забыть его рассказы о страшных обстрелах в окопах.

«И когда в финале нашего спектакля идёт хроника перед поклонами, - признаётся артист, - звучат залпы, и летят на брусчатку фашистские знамена, у меня наворачиваются слезы, я не могу предать отца, дядю, тестя в своём понимании сегодняшней жизни, всегда стою за них, они бы нам не простили того, что происходит сейчас».

***

Андрей Житинкин так сформулировал сверхзадачу: «Для меня было важно, чтобы в персонажах присутствовал масштаб личности актёров, ярких физических проявлений много видим на сцене, а темперамент мысли нечасто встретишь. Каждый из лидеров искал свой путь, но ключевой в спектакле стала фраза о том, что они «сделали главное дело своей жизни». Удержали мир на планете». Критики отметили, что на сцене Малого театра – редкий случай – можно увидеть и услышать реального Сталина, в фильмах и сериалах «новых» времён показывали, как правило, карикатуру на Генералиссимуса.

Василий Бочкарёв припомнил дни, когда умер Сталин: школа пропахла валерьянкой, учителя плакали, люди были связаны одним ощущением, которое выплёскивалось в вопросе - как нам жить дальше?.. И поделился впечатлением, что когда смотрит на Бессмертный полк, на эту огромную массу людей, связанных одним историческим событием, которые с такой искренностью несут портреты своих близких, у него всегда возникает вопрос – а где Главнокомандующий?!.. «Но сейчас не до разговоров об этой личности, которая перекликается с нашим временем, - сказал исполнитель роли Сталина, - сегодня главное - уничтожить фашизм, раздавить эту чёрную гадину».

И Василий Иванович рассказал байку о разговоре Сталина с сыном: «Василий, а ты кто?» - «Как кто, я Сталин». «Нет, ты не Сталин, и я не Сталин, - сказал отец. - Сталин – Он», и показал на портрет. «И это правда, - подтвердил Бочкарёв, - Сталин был символом, и имел границу между личностью в жизни и тем, что было на портрете. И сегодня, когда мы говорим, что на Западе переписывают историю, не стоит ли спросить себя – а кто первый начал?! Мы и начали, а поскольку правду в глаза трудно сказать, продолжаем врать, а если бы честно отделили правду от неправды внутри страны, сейчас бы наши ребята не воевали там. Этого бы не было, мы сами во многом виноваты». В завершение артист прочёл стихотворение, написанное Сталиным в 1949 году: «Поговорим о вечности с тобой,\ Конечно, я во многом виноват,\Но кто-то правит и моей судьбой,\ Я ощущал тот вездесущий взгляд…»

Рассказали о своих персонажах и другие актёры. «Рузвельт - сложная фигура, - сказал Владимир Носик, - на мой взгляд, его всё-таки отравили, он был неугоден, потому что, действительно, был за мир. Он видел все плюсы и минусы общества, в котором жил, был неоднозначной фигурой, а та среда, в которой находился, создавала условия, в которых он должен был существовать, несмотря ни на что. Возвращаясь к сегодняшним дням, подчеркну, что я из поколения людей, которые учились у режиссёров-фронтовиков, прошедших Вторую мировую войну, таких, как Чухрай и Ордынский, а они больше всего на свете ценили жизнь. Они ничего не боялись: уверен, будь живы, не существовало бы этой мрази на Украине, родине моего отца.

И здесь невольно провожу параллель с Рузвельтом, который называл жизнь «волшебным даром» и тоже ценил её превыше всего. Рузвельт был оптимистом, он любил своих детей, и боролся также и за свою жизнь, наверняка понимая, сколько страданий приносит людям война. Мудрый был человек, глупый в Америке не продержался бы четыре срока, наверное, это и заставило меня многое узнать о своём герое. Нам важно было показать, насколько наши персонажи понимают, что такое война, и как эти несчастья «сплотили нас», как говорит Иосиф Виссарионович в нашем спектакле. Наши герои боролись с тёмной силой, и они выиграли, и для меня было важно, что Рузвельт мог поступиться принципами во имя защиты всех наций и национальностей».

Валерий Афанасьев заметил, что никаким боком «не похож на товарища Черчилля», но материал даёт такое поле для импровизаций, что, конечно, ему была интересна эта роль. «Всем известно, - сказал артист, - что Черчилль любил выпивать по ночам, уважал коньяк, выкурил четыре тысячи сигар за свою жизнь, которые гасил где ни попадя, неряшливый был человек. Вроде бы был военным, бежал из плена, судя по всему, обладал огромной силой воли, тем не менее, производил странное впечатление – из-за его дряблого, женоподобного лица. Противоречивая была личность: с одной стороны, подписал этот договор, а с другой произнёс фултонскую речь, с которой, собственно, и началась «холодная война». Всегда гнул свою линию: два пишем, три в уме – хитрый был лис. Расписал даже то, как будут его хоронить. Во всём был артист, точнее, режиссёр, всё в нём было замешано на силе духа».

Афанасьев рассказал, что репетировать роль Черчилля начинал н.а.Борис Невзоров (умер 18 февраля 2022 г. – прим. ред.), и когда он приболел, пришлось вводиться Валерию Алексеевичу. Отметил, что спектакль востребован, несмотря на то, что про войну и политику. «Но наше поколение с детства политизировано, - пошутил артист, - ещё в песочницах играли в песочек, который подбрасывали «за Ленина, за Сталина», а «за Гитлера» всегда просыпали мимо». Сообщил, что видел Сталина в Мавзолее – по правую руку от Ленина. Афанасьев заявил, что кредо Черчилля звучит так: «Успех не окончателен, неудача не фатальна, значение имеет только мужество продолжать». Действительно, сказано с британским подтекстом.

***

Под занавес у народных артистов поинтересовались творческими планами. Василий Бочкарёв, который через месяц отметит 80-летие, репетирует роль профессора Преображенского в булгаковском «Собачьем сердце». Хочется верить, что Москву ждёт Событие, как для актёра, который занят в девяти спектаклях, так и для зрителей. Ставит спектакль Алексей Дубровский, у которого за плечами четыре успешных постановки, среди которых пушкинская «Метель», гоголевские «Мёртвые души» и «Женитьба Бальзаминова» Островского.

Владимир Носик играет швейцара в доме профессора Преображенского и, видимо, весь в думах о новой роли, рассказал, как точно именно билетёры, пожарники, вахтёры умеют предсказать будущую жизнь спектакля по первым пробам на сцене. Посмотрел и он первую репетицию «Собачьего сердца», и был захвачен происходящим. Валерий Афанасьев заявил, что никогда не мечтал о знаменитых ролях: материал, по его мнению, должен совпадать с его внутренним состоянием и тем, что происходит за окном. И познакомил зрителей с примерным графиком работы актёра Малого театра: вчера он Маттиас Клаузен в «Перед заходом солнца», сегодня Черчилль, утром репетировал дворника Силана, а завтра предстанет в образе севильского врача Бартоло в премьере «Женитьбы Фигаро». А ещё в планах - «Горячее сердце» Островского.

«Актёрское дело штучное, -  согласился Василий Бочкарёв с Евгением Евстигнеевым, - хотя брать надо шире, неповторим каждый человек. Нашим замыслам про русский мир соответствует масса авторов, прежде всего, классиков, у которых есть ответ на вопросы, которые ставит сегодня жизнь. Тема «Собачьего сердца» всех заставит задуматься, а в театре самое интересное - зритель. Зрительный зал, он каждый раз другой, с ним идёт творческое общение, и ваше восприятие, попытки найти ответы влияет на артистов, и мы тоже меняемся. Мы переносим в зал наши мысли, нервы, отношение к тому, что происходит, и ради того, чтобы видеть ваши лица и глаза в эти моменты, поверьте, стоит жить».

Нина Катаева

 Фото Владимира Коробицына и Евгения Люлюкина